Восхождение на Килиманджаро

Восхождение на гору Кения Восхождение на горы Рувензори

Восхождение на Килиманджаро, самую высокую гору в Африке, входящую в семь высочайших вершин Мира! Трекинг к пику Ухуру по самому красивому маршруту на Килиманджаро - Мачаме. Уроки общения с жуликом и бандитом или «развод по африканский». Посещение острова Занзибар, кратера Нгоронгоро и как нелегально переплыть озеро Виктория?

Рейсовый автобус Найроби – Аруша за три часа довез нас до границы с Танзанией в поселок Наманга. За 10 минут мы прошли две таможни и оформили все необходимые документы. Танзанийский ландшафт был более унылым: термитники да зонтичные акации с гнездами ткачиков на фоне выжженной земли. Пейзаж разбавляли масаи, одетые в яркие одежды.

И вот перед нашим взором показалась большая гора. Начинало казаться, что это Килиманджаро, но на самом деле это - живописная Меру (4565 м), которая является очень интересным заповедником: на ее склонах обитают слоны, жирафы, буйволы, зебры и другие животные. А еще она знаменита своими львами, которые лазят по деревьям. На нее можно было подняться за три дня, но это восхождение не входило в наши планы. Как только мы остановились на автостанции в Аруше, тут же на себе ощутили всю прелесть туристической столицы: автобус окружила целая толпа гидов, таксистов, носильщиков и все они с усердием принялись всем белым «промывать» мозги.

Прибыв на маршрутке «дала-дала» в городок Моши и быстро обменяв оставшиеся кенийские деньги, мы решили не задерживаться и отправиться в Марангу – деревеньку, из которой начинается самый легкий маршрут на Килиманджаро, прозванный «Кока-Кола». К тому же, он самый пологий и на пути построены деревянные приюты, в которых можно остановиться на ночь. Когда мы ловили очередную «дала-дала», за нами увязался «охотник на мзунгу» – долговязый парень по имени Джоб. Уже в транспорте он начал «грузить» по поводу восхождения на Килиманджаро. В деревне Марангу, зайдя в так называемую «Джобфирму», мы познакомились с настоящим директором, который предъявил нам свое удостоверение. В небольшой конторе, обклеенной фотографиями Килиманджаро, мы начали решать вопрос о восхождении. Так и не прийдя к общему знаменателю, я похоронил маршрут «Кока-Кола» и мы отправились обратно в Моши.

Джоб вдруг вспомнил про новый маршрут на Килиманджаро - Мачаме. Он утверждал, что завтра поведет по нему двух человек. В ходе наших переговоров мы остановились на сумме на 30 % меньшей от ранее озвученной за - 5 дней без еды и носильщиков, а транспорт должны были оплатить ребята из Европы, идущие с Джобом. Он сразу же потребовал аванс на еду и снаряжение. Получив отказ, Джоб стал зазывать нас в свою очередную фирму. Доехав до города, он вдруг вспомнил, что ключи находятся у друга и нужно к нему съездить, а мы должны остаться и его подождать. Перед тем, как покинуть нас, Джоб предупредительно напомнил, что белым здесь опасно оставаться ночью. Действительно, глядя на местные лица, создавалось впечатление бандитского райончика. Походив немного в районе вокзала, мы решили уехать обратно. Наше появление в «дала-дала» вызвало гробовое молчание. В голову пришла неспокойная мысль: отличная перспектива – ночью едем неизвестно куда в компании милых «головорезов». Хорошо, что водителя осенило, и он остановил недалеко от нашего кемпинга.

Засыпали мы бурно, поскольку в крови еще чувствовался адреналин после ночного рандеву. Часа в три ночи притащился с ключами Джоб, но я сказал, что все вопросы будем решать утром. Света свято пыталась меня заверить, что все это «кидалово». Утром, поехав на окраину Моши, мы очутились в веселой черной компании. Все ждали неизвестно чего, а Света ограбления. Вскоре из гостиницы привезли итальянца Патрицио, а затем шведов Мону и Маркуса, тех самых европейцев, о которых говорил наш новый африканский друг.

Деревенька Мачаме с которой начинается восхождение по самому красивому маршруту на Килиманджаро утопала в зелени банановых плантаций. Только после того, как мы попали в парк, мы дали денег и отправлись расписываться в журнале, в котором стояло 6, 7, 8 дней, но мы поставили 5. Но вскоре выяснилось, что 5 дней нельзя, а только 6 и больше. В конце концов, управляющий позвонил вышестоящему начальству и нам дали добро, но в случае неудачи, вся ответственность ложилась на нас. На маршруте ни одного знакомого лица не было. Джоб тоже куда-то пропал. Оставив беспокойство, мы стали наслаждаться красотой тропического леса: люди не иголки – найдутся. Сказать, что лес был красивый, ничего не сказать. Он был просто прекрасный и сказочный.

Вскоре стал накрапывать дождь, который быстро перерос в затяжной ливень. Не успев опомниться, я уже через три минуты был мокрый с ног до головы! Нам понадобилось четыре с половиной часа, чтобы добраться до приюта Machame Hut - 2890 м. Разбив палатку, мы заметили нескольких носильщиков из нашей команды. Они неподалеку ставили палатки для шведов и итальянцев. Чуть позже подошел человек и стал командовать остальным, что и кому делать. Я понял, это – гид, звали его Мани. Из разговора с ним оказалось, что Джоб остался ждать нашего возвращения и теперь он становится нашим гидом. К вечеру дождь прекратился, и я смог разглядеть снега Килиманджаро.

Утром, сквозь дымку тумана, стали вырисовываться очертания горы Меру. Килиманджаро тоже расщедрилась, приоткрывая свою белоснежную шапку-невидимку. Устремившись к ней, мы заметили, что таких желающих была уже целая вереница. Она растянулась на два километра по склонам, заросшим кустарником. Через несколько часов подъема, погода стала ухудшаться: заметно похолодало и стал накрапывать дождик. Ускорив темп, мы наконец-то вышли на плато. Прошагав с полчаса по болоту, оставленному вчерашним ливнем, оказались в лагере Shira Camp на высоте 3940 м. Единственное, что здесь указывало на лагерь, так это два деревянных туалета и появляющиеся палатки, как грибы после дождя. Дождь загнал и нас в палатку, как только мы нашли подходящее место. Четыре часа нелегкого восхождения и как результат – погода вынудила нас лечь спать в час дня. Но к вечеру распогодилось. Одевшись потеплей, мы вышли прогуляться. Количество палаток, которое мы увидели, нас впечатлило. На фоне серых камней они пестрели разными цветами.

Найдя свою команду, за которой мы были закреплены, мы пообщались с Мани и он объяснил нам, что завтра предстоит пройти два дневных перехода, поэтому необходимо как следует поесть и выспаться. Утром проснулись, как только зашевелился лагерь. На часах было семь утра. Сначала пригревало солнышко и идти по снегу в босоножках и футболке было не холодно. Постепенно начался спуск. К обеду мы добрались до лагеря Baranko, расположенном на высоте 3 950 м. Пятнадцать минут отдыха и пачка печенья, и снова в путь по направлению к скале, которая возвышалась на 150 метров. По ней уже карабкались носильщики. Набравшись духу, мы стали карабкаться вверх. Некоторые участки подъема были сложными и даже опасными. Зато панорама открывалась такая, что можно было от восторга упасть вниз. Маленький лагерь Баранко терялся среди грандиозной горной панорамы, а небольшой ручей ниже превращался в великолепный водопад с тремя каскадами.

Выбравшись наверх, мы стали петлять по каменистой дорожке, которой не было конца и края. Время потеряло всякий смысл, мы шли как роботы, а когда кто-то уставал, делали небольшие привалы. Я периодически ложился на спину, чтобы выровнять позвоночник, все-таки целый день шли с рюкзаками. И вот он, лагерь Karango, расположенный на высоте 4200 м. Как только я поставил палатку, сразу ощутил признаки «горняшки»: начала побаливать голова. В то же время, Мани по дороге потерял свои «мани» и отправился их искать. Скромно поев и приказав своим желудкам ждать лучших времен, мы легли спать.

Проснувшись с восходом, мы были поражены открывшимся перед нами видом на вершину: лучи солнца нежно ласкали снега Килиманджаро, а внизу простиралась сплошная пелена из облаков. После тяжелого вчерашнего дня самочувствие, как ни странно, было нормальным, что позволило нам выйти на маршрут первыми. Поднимаясь не спеша по привычному ландшафту верх, мы за два часа добрались до штурмового лагеря «Barafu Hut», что на высоте 4 700 м.

Установив и укрепив палатку, мы не могли не заметить больших необычных ворон с белым воротником на шее и массивными клювами, доедающих остатки чьей-то трапезы.

Вечером мы начали собирать вещи, готовить фототехнику к штурму Килиманджаро, начало которого было запланировано на полночь. За полчаса до штурма зазвонил будильник. Найдя фонарик и одевшись, вышли наружу. Первое, на что обратили внимание, это необычайно звездное небо и луна, встающая из-за одной из вершин Килиманджаро - Мавензи. Зная, что меня обязательно начнет мучить горная болезнь, я принял сразу три таблетки «диакарба» и - в путь.

Самый сложный отрезок пути проходил по мелкому гравию, песку и пеплу, из-за того, что ноги съезжали при каждом шаге: три вперед, а два назад. Но нам повезло: мороз сделал этот грунт твердым и он оставался таким до нашего спуска. В пять часов утра мы вышли на стелу Поинт – вершину кратера Килиманджаро. Поздравляем друг друга, но это еще не конец - впереди путь к высшей точке Килиманджаро, пику Ухуру. Путь по краю кратера был легче, но сказалась общая усталость. Слева вырисовывались очертания внушительного ледника Кухумбу.

Под ногами хрустел снег и казалось, что это не гора, а путь к северному полюсу. Мани остановился и указал путь рукой: дальше сами, к своей победе. Вот рука коснулась деревянной таблички, и я уже стою на самой высокой отдельно стоящей вершине в мире, крыше Африки – пике Ухуру на высоте 5895 м. Было еще темно, мы мерзли и ждали рассвета. Наконец, загорелась яркая полоска на горизонте. А уже через двадцать минут мы стали свидетелями грандиозного рассвета на Килиманджаро. Словами восхищения не передать, это надо самому видеть. Косой солнечный луч пробежал по табличке и врезался в ледник. Назад мы спускались довольно быстро, поскольку съезжали по тому лавовому грунту, которого так боялись ночью.

Собрав свои вещи, мы продолжили спуск. Длительная ходьба сказывалась на ногах, а разбитая каменная тропа мешала идти. По искусственным каменным ступенькам приходилось спускаться часами, мечтая о том, чтобы не свернуть себе ногу. К обеду мы спустились к лагерю Mveka -3100 м. Небо начало хмуриться и это побудило нас к действию. Теперь тропа тянулась через тропический лес. Вид, конечно, изумительный, но хотелось уже только одного – поскорее отсюда выбраться. Я еще находил в себе силы любоваться окружающим миром. А Мани тем временем нас обрабатывал, пытаясь в наглой форме навязать свою сумму чаевых! После спуска к воротам парка со мной происходило что-то непонятное: я раз пятнадцать с интервалом в несколько минут бегал в туалет. Оказалось, что таблетки «диакарб» имеют еще и мочегонный эффект, причем довольно неплохой - убедился на собственном опыте.

Теперь нам полагался небольшой отдых на берегу Индийского океана в Дар-ес-Саламе. Все свое время пребывания в Дар-ес-Саламе мы жили у замечательного человека, директора Русского Культурного Центра Рефата Кадыровича, в каких-то ста метрах от Индийского океана. Эта близость разрывала душу, хотелось как можно быстрее оказаться в его теплых водах. Но, несмотря на большой пляж, вода здесь была довольно грязной. Значит, нужно отправиться на остров. Вопрос помог решить Рефат Кадырович. - Не был на Занзибаре, считай, что не был в Танзании! А, ведь правда, чего голову себе морочим, Танзания, собственно говоря, и стала Танзанией благодаря объединению в 1964 г. континентальной Танганики с архипелагом Занзибар.

Прибыв на пароме на Занзибар, весь день мы посвятили изучению старого города и его окрестностей. С самого утра немилосердно пекло солнце. Только теперь мы оценили достоинство узких улочек, дающих хоть какую-то тень. Прогулявшись по старинным кварталам и обойдя форт, в надежде найти чистый пляж, вечером мы узнали, что лучшее место для купания расположено в самой северной точке острова, в деревне Нунгви или же на восточном побережье в деревне Чвака. На следующий день мы уже тряслись в «дала-дала» по занзибарским дорогам в сторону Нунгви. Во время поездки больше всего впечатлили местные лачуги с соломенными крышами, теряющиеся в банановых зарослях. Чуть ли не единственным средством передвижения в этой деревне оказались волы и ослы. У некоторых их них была очень ответственная и престижная работа – они развозили кока-колу по курорту. На берегу размещались шикарные коттеджи, которые отлично гармонировали с ослепительно белым пляжем.

Как оказалось, в результате отлива Индийский океан ушел от нас на два километра. Пришлось идти к воде по дну океана. По дороге настроение еще больше улучшилось. Этому способствовал красивый вид рыбацких баркасов на фоне голубого неба, который затем сменился рифовой жизнью, кипевшей вовсю там, где осталась вода. Тут же суетились дети, ловящие мелкую рыбешку, плененную в неглубоких коралловых бассейнах, и женщины, собирающие моллюсков. Постепенно мы отдалялись от берега, а водных участков становилось все больше. Стали возвращаться местные жители, что было не совсем хорошим знаком. Но океанские волны меня до того очаровали, что я решил, во что бы то ни стало, искупаться. Я нежился в водах Индийского океана, пока рифовый островок с катастрофической быстротой не стал уходить под воду. Схватив сумку с фототехникой, я поспешил к далекой суше. На обратном пути вода доходила мне до плеч, тогда как, идя сюда, я даже не намочил плавок. Чувствовалось сильное боковое течение, хорошо, что прозрачность воды позволяла мне не наступать на морских ежей.

Посетив Интернет, мы написали домой письмо и ответели Джобу, который приглашал нас вместе с трема русскими отправиться в кратер Нгоронгоро. Но мне нужно было больше, чем кратер. Я хотел пройти пешком через Нгоронгоро, кратер Олмоти и Эмпакай, совершить восхождение на священную для масаев гору Ол-Диньо-Ленаи (Дом Бога) и спуститься к озеру Натрон, весь маршрут занял бы около 250 км. Джоб также изъявил желание отправиться в такое путешествие по вулканам. Но в Моши, в указанное время, он не явился, мы подумали, что он пошутил, а потому отправились на вокзал без него. Когда садились в «дала-дала», услышали знакомый голос: «Рафики (друзья – суах.), а я?».

Сделав в пересадку в Аруше, мы поехали в поселок Мто-ва-Мбу. Остановились в кемпинге, где познакомились с масаем Исаком, у которого был мобильный телефон и который говорил по-английски. Оставив нас в местной забегаловке, Джоб отправился разыскивать машину назавтра. Несмотря на антисанитарию, я попробовал банановый суп, который по вкусу был похож на наш борщ. Вернувшись, Джоб заявил, что местные коммерсанты хотят взять высокую плату, поэтому придется ехать в другую деревню.

Дальнейшие события можно оценивать по-разному – случайность или закономерность, судите сами. В последнюю минуту перед отъездом, мы выскочили из маршрутки, поскольку Джобу удалось найти общий язык с двумя местными. В этот момент проезжал джип. Джоб, заметив его приближение, ни с того ни сего, пригнулся и стал прятаться за машиной. Из джипа выскочило двое парней, которые схватили Джоба и дали ему пару оплеух. А затем, грозя полицией, потащили и затолкали в джип. Наблюдая с открытым ртом за происходящим, мы не заметили, как к нам подошла девушка и обратилась на русском: «Так вот где эти хохлы!». Пообещав вечером к нам зайти и все объяснить, они сели в джип и уехали. Мы же возвратились в кемпинг. Нас провожали толпы детишек, которые наблюдали за всем происходящим и кричали на всю деревню: «Мзунгу, джамбази! (Белые, бандиты)».

Вечером Лена, Юра и Макс, те самые русские, которые задержали Джоба. Нам рассказали историю о том, что Джоб им «навешал лапши» о Нгоронго и всяких басен о приключениях двух украинцев и пообещал устроить совместное сафари. После этого Джоб взял с них аванс в размере 120$ и исчез. Полиция «сбилась с ног», разыскивая его. Ребята и предположить не могли, что за 200 км от Моши их дороги с Джобом снова пересекутся и они его сами сдадут в полицию!

На следующий день мы уже вместе ехали в кратер Нгоронгоро. Произведя оплату, мы въехали в ворота парка по грунтовому серпантину и стали подниматься вверх, то и дело пропуская через дорогу обезьян. Вид с края кратера просто захватывал дух. Некогда (2,5 млн. назад) вулкан, размером с Килиманджаро, взорвался. От этого взрыва образовался огромный кратер – 20 км в диаметре. Впоследствии, кратер стал одним из самых густонаселенных животными районом Африки. Здесь же, на краю кратера, стоял каменный обелиск людям, погибшим в борьбе за сохранение этого уникального уголка дикой природы. Спустившись в кратер, мы стали вести себя как дети, тыкая пальцами на различных животных: гну, зебр, антилоп и т.п. Потом было содовое озеро, болото с бегемотами, буйволы, львы, носорог, гиены, бородавочники и страусы. Животные практически не реагировали на нас, их взгляды, устремленные в нашу сторону, говорили: «Опять зоопарк приехал, когда все это закончится?».

Налюбовавшись видами и животными, мы поехали оформлять для меня рейнджера. Этим несчастным оказался пузатенький мужчина. Удостоверившись, что это не розыгрыш, лицо его изменилось и он с таким видом, как будто его забирают на фронт, отправился получать ружье. Прошло полчаса и мы уже стали думать, а не отправился ли он в деревню, чтобы попрощаться со своими родственниками. Наконец, он появился, но без ружья. Его сопровождал не то друг, не то какой-то родственник. Вдвоем они стали горячо спорить, требуя, чтобы для него на обратном пути заказали машину по стоимости самолета, поскольку маршрут чрезвычайно тяжелый. Ни требование квитанции об уплате, ни посрамление доблестной чести африканского ковбоя не смогли изменить ситуацию. Так, неожиданно возникли непредвиденные обстоятельства, которые помешали осуществлению моих планов по трекингу через кратеры и вулканы к озеру Натрон.

Весь следующий день я посвятил сбору информации и подготовке к новому маршруту. Сидя в масайскай боме с масаем Исаком, который решил меня сопровождать. Места, по которым мы должны были идти - дикие, поэтому ночевать необходимо было в масайских поселениях. Солнце клонилось к горизонту, где поднималось облако пыли – это возвращался скот. Мы тоже возвращались, размышляя о том, что Африка уже не та. Я вспоминал маленького мальчика, смотрящего в пустой загон – это был взгляд в его будущее! Целую ночь я мучился в раздумьях: и наконец, решил – оставить этот пеший поход до следующего раза.

Через двадцать четыре часа мы оказались на озере Виктория в городе Мванза. Помимо озера Виктория, город выделялся тем, что повсюду были каменные столбы, а дома спускались вниз террасами. Не теряя времени, мы отправились в порт. Первое, что нас смутило, это отсутствие людей и билетных касс. Грузчики, увидев нас, бросали работу и с удивлением рассматривали. Что-то здесь не так, подумал я. Спросив у одного из грузчиков о том, где находятся кассы. И «добрый» человек указал нам на домик. Домик же оказался местным отделением полиции. Выяснив, что мы не шпионы, толстый полицейский в штатском на вопрос: «Где кассы?», ответил: «Какие кассы, это южный грузовой порт». Дальше нам удалось выяснить, что пассажирского сообщения с Угандой не существует уже несколько лет. Пассажирского пути не было, но ведь существует грузовой!? Ведь не каждому человеку дано переплыть второе по величине озеро в мире, да еще и нелегально. Разрешение на такую авантюру могли дать лишь портовой босс и капитан судна.

Вскоре подъехала шикарная машина и из нее вышел человек: мы поняли, нам к нему. Босс оказался стопроцентным бюрократом: «Нет, это невозможно, нарушение портового устава, капитан на это не пойдет». Но мы и без взяток одержали свою победу на озере Виктория. При свидетелях босс предупредил, что, если в Уганде у нас, как у нелегалов, возникнут проблемы, отвечать придется самим. Мы кивнули головой. С берега портовые служащие, полицейские и босс махали нам рукой. Кто-то крикнул: «Сафари ижема! (Счастливого пути)». Помахав им в ответ, мы устремили свои взоры на бескрайнее озеро – море: где-то там, впереди, нас уже ждала невидимая Уганда.