Восхождение на горы Рувензори

Восхождение на гору Кения Восхождение на Килиманджаро

Это история о том, как Евгений Рафаловский покорил третью по высоте вершину Африки в горах Рувензори - пик Маргерита 5119 м. Эта покрытая ледником вершина находится в трудно доступных легендарных Лунных горах –Рувензори, на границе Уганды и Конго. О путешествии к истокам Нила и почему я отказался от посещения пигмеев…

Где-то посреди озера Виктория грузовое судно «KAFE» поглотило ночь. Мы улеглись в спальники на верхней палубе – крыше под небом, усеянным миллионами звезд, а под нами, внизу, простиралось озеро, которое нежно нас убаюкивало. Утром, встретив необычайно красивый рассвет, мы пересекли невидимую линию экватора. Вскоре показалась столица Кампала, расположенная на холмах. Пришвартовавшись и простившись с капитаном, мы короткими перебежками и прячась за грузом, незаметно покинули наш грузовой «лайнер».

Центр Кампалы отдаленно напоминал Найроби: кругом высотные здания, движение, жизнь. Но и различия были на лицо: впечатляло количество людей и машин. Над головой кружились марабу, оккупировавшие весь город. Они были везде: на деревьях, домах, в парках и особенно на мусорниках. Из-за пробок на дорогах популярным видом транспорта в Кампале стал «байк» и велотакси («бода-бода» на местном). Обменяв немного денег и перекусив, стали звонить доктору Ламегу, с которым случайно познакомились в Кении. Он нас встретил и приютил у себя дома.

Сев за стол с традиционными национальными блюдами – банановым пюре и рыбой телапией, мы начали долгие застольные беседы. Когда Ламег с женой узнал о средней зарплате наших врачей, инженеров и учителей, то сразу начал мелодично «икать», что означало крайнее удивление. Ведь в Уганде врач получает от 1 до 10 тыс. долл., а инженер - от 1 до 5 тыс. долл. Вот вам и Африка! От предложенной нам комнаты мы любезно отказались, поскольку за время странствий уже изрядно успели «одичать», предпочитая свежий воздух душным стенам. Установив палатку во дворе, мы легли спать.

Следующий день мы потратили на сбор необходимой информации касательно гор Рувензори. Зайдя в несколько туристических компаний и достав карту-схему Рувензори, мы обратили свое внимание на вездесущую аббревиатуру UWA («Uganda Wildlife Authority») и ценник за семидневное восхождение на пик Маргерита - третью по высоте вершину Африки – 5 109 м. Как оказалось, туризм в стране - дело монопольное и цены на все услуги устанавливаются государством.

Утром на автобусе мы отправились в Касесе, городок, расположенный недалеко от Рувензори. За окном замелькали бананы, заросли папируса и пока мы ехали вдоль озера Виктория, нашему взору предстали местные коровы с огромными рогами. На редких остановках местные торговцы почти даром предлагали разнообразные шашлыки с лепешками – чапати. Касесе очень напоминал поселение ковбоев из западных вестернов: только вместо ковбоев была уйма байкеров-таксистов. А городские пейзажи, кроме пыльных, преимущественно песчаных улиц, были окутаны туманной дымкой, как и все пространство вокруг. Даже солнце и то светило сквозь туман; туман закрывал от нас и «Лунные горы» – Рувензори. Пошатавшись по городу в поисках кемпинга и не найдя ничего подходящего, мы обратили внимание на пару гостиниц. Все они были рассчитаны на богатеньких белых туристов. В итоге, я выбрал отель, в который вряд ли ступала нога белого человека.

Обосновавшись там, мы решили прощупать почву в турфирмах, коих в городе, как выяснилось, было всего две. В первой «UWA» в прайсах мы ничего нового не нашли: нам предлагали то же самое, что и в Кампале. Побродив по городу в поисках бесстрашных авантюристов, которые могли бы нас тайно провести по заповедным горам, мы никого подходящего так и не смогли найти. Местные нас уверяли, что за такое «геройство» государство может наградить от трех и более лет тюрьмы. Выход оставался один – решить все на месте.

До заповедника оказалось рукой подать, каких то 30 км. И вот, мы на пути к Рувензори – горам-невидимкам. Во время географических открытий несколько путешественников, находясь возле гор, не смогли их заметить из-за постоянно нависших над ними облаков. Слава же первооткрывателя этих гор досталась американцу Генри Стенли. Кстати, у древних греков Рувензори упоминались как «Лунные горы». Почему? Скорее всего, это стало результатом невнимательности. Арабское название гор звучит как «Джебель-Квомр», что в переводе означает «голубоватые горы», по цвету снежных вершин. Первоначальное название гор со временем забылось. Позже греки стали вспоминать, как же оно звучало. И, кажется, вспомнили – «Джебель-эль-Квамар» – «горы Луны». Отсюда и пошло новое название. Исконное же, африканское, название гор - «Рувензори» и переводится как творец дождя, царь облаков.

Оказавшись у ворот парка, первое, что бросилось в глаза – огромное количество черных. Зайдя в первой домик, мы встретились с человеком небольшого роста, начальником, который, крича на черных теток, успевал при этом еще нам улыбаться. Открыв дверь в кабинет и предложив сесть, человек-улыбка достал уже знакомый нам прайс «UWA». Мы, в свою очередь изложили суть проекта. Выслушав нас, он сказал, что эта цена для всех и уменьшить ее нельзя. Как выяснилось, человеку было положено четыре носильщика. Зачем, спрашивается, мне носильщики, да еще столько, когда у меня рюкзак весит всего 25 кг, который я спокойно могу нести сам? На этот вопрос он ответить не смог, оправданием стало, разве, то, что черная армия, которая стояла у входа, должна работать. А откуда взята цифра семь дней, когда можно управиться и за пять?

По итогам второго раунда переговоров «весельчак» был готов сбросить нам 100$, правда, при условии, что это одобрит вышестоящий босс. Так мы пошли «по рукам». Следующим боссом оказалась женщина. К слову сказать, гораздо умнее своего коллеги. Выслушав нас, она сказала, что такого еще никто не делал, а все наши манипуляции связаны с обоюдным риском. Поэтому она должна посоветоваться с главным боссом. Таким образом, потеряв полдня и пройдя все звенья бюрократической системы, мы наконец достигли Олимпа.

В ходе жарких споров главным боссом было решено: с нами кроме гида идет еще пять носильщиков. Два из них понесут вещи гида, два – наши вещи, а последний будет нести вещи первых четырех носильщиков. Идти носильщики должны были семь дней. Поскольку еды у нас было всего на пять дней, то мы могли идти быстрее, скажем, пять дней. Остальное – полная тайна организации.

В итоге, за суму на 20% меньшую государственной, мы обходим парк Рувензори по большому кругу и совершаем восхождение на гору Маргерита. Наш гид Илиша был проконсультирован соответствующим образом: Его геройское телосложение вызывало у нас сочувствие. Если здесь все гиды такие «Рембо», тогда понятно, почему они идут в комплекте с двумя носильщиками. Пока мы получали кошки, альпенштоки, веревку и т.д., то заметили, как наша команда для себя режет целую козу и пакует в мешки мясо, крупы, каши в огромных количествах. Наш жалкий пакетик просто терялся на фоне этих запасов.

Лишь после обеда мы вышли в путь, на полянках паслись коровы с необычайно большими рогами – гордость Уганды. Тропинка уходила вверх, порой превращаясь в подвесные мостики, ступеньки, лесенки, а вокруг простирался тропический лес. Затем потянулись заросли гигантского папоротника. Спустя четыре часа ходьбы, ближе к вечеру, мы добрались до первого приюта «Nuabitaba Hut» (2700 м). Скромно поужинав, легли спать. В это время группа европейцев из восьми человек, которая тоже остановилась на отдых, устроила банкет. А утром к нам подошел автоматчик и предложил свои услуги, но мы отказались от телохранителя.

Маршрут начался со спуска к речке Буджуку. Проходя буйные заросли, нам на глаза попадалась самая настоящая ежевика, правда, еще неспелая. Утолив жажду и пополнив у реки запасы воды, мы стали подниматься прямо вверх. Поднявшись, мы очутились в полумраке бамбукового леса. За бамбуковым лесом снова потянулся колючий кустарник. Тропинка шла то вверх, то вниз, поочередно сменяя лес на кустарник и наоборот. Бесконечное переплетение корней мешало идти, создавая значительные трудности. Но хотелось любоваться красотой, а не смотреть под ноги. Всех белых мы давно обогнали, а вот с носильщиками было сложней. Двигаясь с ними в одинаковом темпе, мы постоянно были рядом. Все бы ничего, если бы от них так специфически не пахло. На Кении и Килиманджаро за носильщиками такого не замечалось.

К обеду, пройдя заброшенный лагерь «Nyamilleju Hut», мы добрались к действующему «John Matte Hut» (3650 м). Тут явно чувствовалось перенаселение: белых было мало, а вот черных – многовато. И все либо что-то ели, либо были заняты процессом приготовления пищи. Наш гид Илиша сообщил нам, что мы здесь надолго не задержимся – только немножко поедим. И тут началась каша-малаша, коза-дереза, причем это касалось всех гидов и носильщиков. Они ели в таком количестве, что такому аппетиту позавидовал бы всякий лев. Поскольку с печеньем мы разобрались за пять минут, то остальное время посвятили изучению и наблюдению за окружающими.

Через полтора часа Илиша со своими побратимами, наконец, насытили свои вечно голодные желудки, и мы смогли двигаться дальше. Перейдя через речку, мы оказались на огромном лугу. На другой стороне луга мы вспугнули горную антилопу. Немного поднявшись вверх, к скальным выступам, покрытым мхом и деревьями, мы очутились в маленьком лагере «Bigo Hut». Тут кроме небольшого домика и нависшей над ним скалы, ничего не было. Илиша и носильщики, как всегда принялись за козу, а мы, поев подобие мивины с консервами, легли спать.

Утро было прохладное. После скромного завтрака мы от Илиши узнали, что наши ряды поредели: один носильщик до того объелся вечером, что его не по-детски скрутило и он самоэвакуировался, на радость остальным, которым теперь досталась его пайка. Для нас потеря «бойца» была абсолютно безболезненной. Выйдя из лагеря, мы стали подниматься через чудный тропический лес. Через час ходьбы мы оказались на плоскогорье. Панорама была изумительной: горы Бейкера и склоны горы Спик образовывали широкий проход, через который, извиваясь, текла знакомая речушка, наша спутница – Буджуку. Всю округу покрывали девственные альпийские луга, причудливые мхи, крестовники и лабелии. Местность была настолько дикой, что, казалось, мы вот-вот увидим динозавров. Но, как выяснилось позже, и сюда добралась рука человека. Из-за болотистой местности здесь была сооружена деревянная «железная дорога», состоящая из бесконечных лестниц, предназначенных для туристов. Когда здесь идут дожди, а идут они очень часто, эти «рельсы» не помогают и приходится идти по колено в болоте, так что нам пока везло.

Час за часом мы приближались к незримым воротам – проходу между горами-великанами. Из-за плохого питания стала сказываться усталость. Ведь я хотел за этот день совершить два дневных перехода, чтобы завтра подняться на Маргериту. Наконец, мы увидели ворота, к которым так спешили. Здесь был действительно другой мир – потусторонних великанов. Кругом были горы, казавшиеся неприступными, а с невидимых ледников срывались вниз каскады водопадов и наполняли озеро Буджуку, которое было источником для нашей речки-спутницы.

Чуть выше за озером земля начала шуметь: достаточно было приложить к ней ухо и можно было услышать рев, клокот, бурление. Казалось, что под тобой клокочет вулкан и вот-вот треснет земля, и оттуда вырвется бушующая лава. На самом же деле, причиной этому была вода, горные ручьи, проложившие путь к озеру под землей. Здесь же был расположен лагерь «Bujuku Hut». Подкрепившись и отдохнув, мы приняли решение продолжить путь. Дабы охладить наш пыл, Илиша показал нам пальцем вверх, туда, откуда с отвесной скалы срывался едва заметный водопад. Чтобы подняться к приюту «Elena Hut», находящемуся на высоте 4500 м, необходимо потратить, как минимум четыре часа. Но не шутка, карабкаться туда на ночь глядя. Кроме того, как объяснил Илиша, поднять наверх необходимые вещи, снаряжение, еду, а главное его козу, кашу с мешком угля, без носильщиков невозможно. Наше предложение тащить это все втроем на себе не вызвало особенного восторга у Илиши. И все же мы решили отправиться на гору без носильщиков.

Бросив последний взгляд на лагерь, заметили, как нас безмолвно провожало сорок глаз носильщиков, которые на время оторвались от своих котлов. На противоположной стороне озера тропинка резко уходила вверх. Несмотря на довольно крутой подъем, мы довольно неплохо ощущали себя с рюкзаками. Вскарбкавшись на уступ, мы сели отдыхать, наблюдая за тем, как огромная черная туча фронтом движется на нас. На вопрос, будет ли дождь, Илиша ответил, что лучше, чем он в здешней погоде мало кто разбирается. И добавил при этом: «Какой дождь в сухой сезон?». Через пять минут начался ливень. Стоя в целофановых накидках, я подумал, неплохо бы Илише работать у нас в гидрометцентре! От гида поступило предложение идти вниз, что вывело нас из душевного равновесия. Когда ливень стал стихать, мы продолжили путь, который становился все более сложным, переходя в сплошные каменные участки, мокрые и скользкие. Новая туча, которая надвигалась, разъяснений от нашего гидрометцентра уже не требовала. Мы ускорили шаг, а вот Илиша стал отставать. На мое предложение выбросить козу и дрова он отреагировал весьма болезненно: он скорее готов был умереть, чем остаться без козы. С первыми каплями, теперь уже в виде града, мы успели забиться под скальный выступ.

Через полчаса град утих и мы смогли продолжить подъем. Однако тающий град и скользкие камни усложняли и замедляли наше восхождение. Но больше всего тормозил процесс Илиша. Он выдохся и останавливался через каждые 20 метров, подолгу отдыхая. Его дистанция становилась все короче, а отдых все длинее. Необходимо было что-то предпринимать, ибо ночевать здесь не очень хотелось. Еда была той движущей силой, которая заставляла его передвигаться, согревала душу в здешних суровых условиях. Выход был один: раз гид не мог идти с бесценным грузом, значит он пойдет за ним. Я предложил ему взять его мешок. На радостях гид отдал свой мешок с углем и едой, накидав туда еще какого-то барахла. Честно говоря, поначалу было очень тяжело идти: рюкзак давил на плечи, а прикрепленный сверху Илишин мешок, тянул меня назад. Илиша был поражен, что я вообще с ним иду. Он никогда не видел, чтобы «мзунгу» нес вес в полтора раза більше того, что носят местные носильщики. Мне же об этом вовсе не хотелось думать. С трудом поднимаясь, я вдруг вспомнил как на горе Кения удивлялся тому, что тамошние носильщики, поднимаясь вверх с грузом, умудрялись еще петь. Сам от себя неожидая, я запел: «Опять скрипит потертое седло и ветер холодит былые раны. Куда вас, сударь, к черту занесло. Неужто вам покой не по карману?...»

Но поднявшись наверх, мы успокоились, поскольку увидели лагерь «Elena Hut». Дождавшись гида, мы стали преодолевать одну за другой невысокие скальные гряды. Хотя до лагеря оставалось каких-то 300 м, но эти препятствия в виде опасных скальных участков крайне затрудняли наш путь. На их преодоление ушло целых сорок минут. Благополучно забравшись на высоту 4500 м, мы обосновались в приюте.

Сказать, что через час погода испортилась, значит ничего не сказать. Ураганный ветер обрушился на приют, снег сыпал через щели, а град тем временем барабанил по крыше. И все это сопровождалось громом с молниями. Вдобавок к этому меня еще и стало тошнить, началась горная болезнь. Я три раза выбирался наружу, чтобы очистить желудок, и каждый раз оказывался в этом снежном хаосе. Это была кошмарная ночь: погода и здоровье только ухудшались и к утру стало ясно – мы попали! В семь часов утра зашел Илиша и спросил: «Ну что, идем?». Правда погода «хуже не бывает», – ответил он. Несмотря на непогоду, я все-таки решил закончить восхождение. Света воздержалась от этого, сообщив мне, что ценой своего здоровья, покорять вершины не собирается.

В итоге, в метель и пургу нас вышло двое: я и Илиша. Плохая видимость и скользкие скалы усложняли и без того рискованный путь. К тому же усиливающийся снег заметал маркеры, а скользкие скалы заставляли Илишу часто останавливаться. Он молча стал вглядываться в горы, а потом стал показывать знаками, что нужно спускаться. Я понимал, что мы не воюем с горами, поэтому согласился начать спуск. Во второй половине дня прекратился мокрый снег. Улучшение погоды вселило в нас надежду на завтрашний день, но она умерла с приходом ночи: снег, дождь и ветер продолжали бесчинствовать. Из-за погоды мы выбились из графика, поэтому сегодня был последний шанс на восхождение: как говорится сейчас или никогда. С грустью в глазах, но с благоразумием в сердце, Света провожала нас до тех пор, пока мы не расстворились в снежной пелене и облаках. Я же, вверив себя в руки судьбы и уповая на Бога, отправился карабкаться с Илишей по скользким скалам, покрытым льдом.

Благополучно добравшись к леднику, мы стали готовиться к основному восхождению. Илиша стал мне показывать, как одевать кошки, но в итоге он сам мне их надел. Язык ледника, который находился в двух метрах от нас, не давал мне покоя. В итоге, я с широко расставленными ногами полез на него, используя ледоруб. Видя эту клоуновскую походку, Илиша сперва отругал меня, а затем стал рассказывать и объяснять, как правильно ходить в кошках. Поднявшись первым, он закрепил веревку за ледоруб и только потом жестом показал, чтобы я тоже поднимался. От моего подъема Илиша был явно в шоке. Здесь угол подъема был не такой большой, поэтому вбив ледоруб и пропустив через него веревку, Илиша стал “дрессировать” меня.

Пройдя короткую школу альпинизма и, судя по всему, удовлетворив Илишу, мы продолжили путь вверх по леннику: гид впереди, я за ним на дистанции 10-15 метров. Я не понимал, почему Илиша шел медленно и все вермя тыкал альпенштоком снег перед собой. Объяснения не заставили себя долго ждать. Подозвав меня, гид воткнул альпеншток в снег. На месте удара снег сорвался и полетел вниз в трещину, которая до того была абсолютно невидимой. Глубина ледянной ямы меня впечатлила, после чего я и сам принялся активно прощупывать снег перед собой, несмотря на то, что уже шел по Илишиным следам. Трещины попадались довольно часто, причем некоторые из них достигали полутора метра в ширину!

На плато Стенли идти стало легче, поскольку его укрывало ровное снежное поле. По пути через него мы нашли два красных флажка. Такие флажки используются в качестве разметки пути более организованными командами туристов. Немного спустившись и начав обходить одну вершину, заслоняющую Маргериту, мы очутились на новом языке ледника. Он изобиловал трещинами, а вновь начавшийся снег еще более усложнял нам путь. Илиша стал уставать и это начало меня волновать. Я и сам почувствовал усталость из-за глубокого снега и истощенности организма: ведь шли уже вторые сутки, как у меня не было во рту ни крошки. Когда на несколько минут показалась Маргерита, усталость как рукой сняло. Оказавшись на верху седловины, мы стали приближаться к скальному участку. Обойдя большую трещину, подошли к нему. С трудом отыскав веревку, превратившуюся в лед, стали готовиться к последнему броску. Без веревки последние 30 метров преодолеть было бы невозможно, угол подъема составлял 90 градусов и участок был покрыт тонким слоем льда. Сняв кошки и освободив веревку от льда, Илиша попытался залезть. Несколько раз гид терпел фиаско. Наконец ему удалось подняться на три метра. Нога в очередной раз сорвалась и Илиша беспомощно повис на веревке. Скользя ногами о скалы и кряхтя, он еле-еле вернулся в исходное положение. Илиша хотел было слезть вниз, объясняя это невозможностью подъема, но я дал понять ему, что если он слезет, то я полезу один. Это его остановило и он с горем пополам полез вверх. Стоя на пятачке 30x30 см я уворачивался от летящего сверху льда. Наконец, Илиша крикнул «окей» и я полез за ним следом. Несколько раз мне приходилось самому болтаться, как сосиска: веревка резала руки и скользила. После пяти минут мучений, когда я поднялся к Илише, то долго не мог прийти в себя. Мне казалось, что я уже в раю. Не знаю откуда взялись у меня силы, но я встал и продолжил подъем, а вот Илиша полностью выдохся. Как результат, Илиша плелся сзади, а поскольку мы были привязаны друг к другу, то я его постоянно ждал.

И вот она, заветная цель гор Рувензори – пик Маргерита, 5119 м – наивысшая точка Уганды. Третья по высоте вершина Африки оказалась для нас самой сложной. Снег на вершине прекратился. Я достал из рюкзака флаг и фотоаппарат, сделав несколько долгожданных снимков. После чего я у Илиши спросил: «Где Конго?». Илиша показал рукой за табличку и сказал: «Там!». Конго скрывал плотный слой облаков. Я отправился к табличке в надежде, что таким образом мне удастся пересчь невидимую границу этой страны. Пять часов ушло на подъем, поэтому нужно было спешить вниз, ведь мы должны были сегодня попасть в лагерь «Kita-Ndara» (3900 м). Иначе, мы могли не вложиться уже в семидневное путешествие, да и голодовку пора было заканчивать.

Съехав по веревке вниз, я уже самостоятельно одел кошки. Гид объяснил, что теперь я иду впереди, а он сзади. Сделав три шага, я на узкой тропинке успел зацепиться кошкой об кошку. Упав, я кубарем покатился вниз – прямо к большой трещине. На удивление, перед лицом опастности страха я не чувствовал, а мысли были ясными. Но, видимо, желание остановиться все же присутствовало. Инстинктивно растопырив конечности в разные стороны, я успел остановиться в метре от бездонной ледяной пропасти. Лежу себе, гляжу на небо и думаю: «Ну, все, покатался и хватит». Поднявшись, я увидел, что Илиша пытается закрепить веревку через альпеншток. Крикнув, что «все окей», я поднялся к нему. Он мне стал возбужденно объяснять, что это могли быть мои последние минуты, да и его тоже. Быстро спустившись на седловину, Илиша сказал мне, чтобы я шел впереди. Сначала идти было достаточно просто: этому способствовало наличие наших следов. Постепенно следы начали исчезать, пока я вовсе не перестал их видеть под снегом, потому пошел, как говорится, наобум. Моя неуверенная походка и прощупывание снега вскоре вызвали у Илиши подозрения. Когда он подошел и узнал, что в течение десяти минут мы спускаемся без ориентиров, он был в шоке. Поэтому Илиша решил возглавить связку, пока мы не выберемся из зоны трещин. Ниже снег успел подтаять, следы опять стали различимыми, и я снова стал «штурманом».

Постепенно погода улучшалась, что позволило нам увидеть еще раз пик Маргерита. Меня переполняли чувства радости от победы. Несколько раз я кричал во всю глотку: «Свобода!!!». А эхо отвечало мне: “Да”. Благополучно спустившись к приюту, мы принимали поздравления от пришедших в лагерь иностранцев. Потянулись долгие часы спуска. Преодолев скалы и каменный завал, мы оказались в высокогорной живописной долине. Наш новый лагерь «Kitandara Lakes» разместился на высоте 4000 м у красивых горных озер, берега которых покрывал лес из крестовников. Здесь мы «прикончили» последние запасы еды. Выпив чая, легли спать.

День начали с подъема на гору. Погода была хорошей, осадков не предвиделось. Дальше, на высокогорном плато стали попадаться болотистые участки. Я представлял, что нас могло ждать внизу после двух шикарных дней дождей и снегопадов. Вообще, наш спуск был похож на прохождение большой лестницы: плато–спуск–болото–плато–спуск–болото. По мере спуска наша речушка все разрасталась.

Отдохнув у большого красивого водопада, мы через каких-то четверть часа добрались до лагеря «Cuy Yeoman Hut» (3450 м). Здесь пришлось сделать привал на полтора час. В то время, пока наша черная команда обедала, мы принимали солнечные ванны, пожевывая траву. Объевшиеся гид и носильники тоже плюхнулись на траву и с блаженством принялись переваривать пищу. Напоминания о том, что нам уже пора идти, чтобы успеть пройти за сегодняшний день две дневные нормы, ни на кого не действовали. Тогда мы сами отправились в путь, после чего и остальные зашевелились.

Погрузившись в тропический лес, мы стали любоваться его разнообразием и экзотичностью. Здесь же я обнаружил горного хамелеона. Ниже тропический лес становился все гуще и вскоре скрыл нас в полумраке огромных деревьев, стволы которых поросли папоротниками, мхом и лианами. Пройдя участок бамбукового леса, мы больше не натыкались на камни и болото, а почва стала мягкой и влажной. Когда мы достигли лагеря «Nyabitaba», день уже приближался к концу. В честь последнего прощального вечера мы устроили себе праздничный ужин, состоящий из одной банки сардин и чая без сахара. Два дневных перехода, совершенных за один день, сразу уложили нас в кровать.

Добравшись до деревни, мы стали свидетелями интересной картины: африканочки, не работающие на полях и в доме, выгуливали хрюшек на веревках, а чтобы им не было жарко, купали их в болотце. В одной местной лавке свитер был обменян на 30 бананов. После сделки торговцы окрыто стали радоваться, искренне полагая, что «развели» глупых «мзунгу». Простившись со всей нашей командой, мы пошли по деревне без гроша в кармане. Возле центра поселения два местных байкера за скромную плату, причем авансом, согласились нас довезти до Касесе.

Милые ребята оказались настоящими камикадзе. Как только мы сели на их мотоциклы, они устроили между собой соревнования. В первые минуты, несясь с горы на большой скорости, я подумал, что пришло время лишиться здоровья. Душевные тревоги Светы были куда мучительнее моих: это было заметно по выражению ее лица. Я решил подлить масла в огонь, как говориться «умирать, так с музыкой». Когда мы обгоняли их мотоцикл, я крикнул: «Удача обещала обо мне позаботиться, а вот насчет тебя она ничего мне не сказала» и засмеялся! Как ни странно, но все закончилось благополучно. А эта поездка на мотоциклах запомнилась мне как одно из наиболее ярких воспоминаний об Африке, хорошо, что не последнее.

Отправившись вечером ужинать, мы встретили дедушку-пигмея. Тогда мне и пришла в голову идея отправиться посмотреть на настоящих пигмеев. На следующий день мы добрались в города Форт-Портал и от местных жителей узнали следующую неутешительную для себя информацию: пигмеи ряженные и все это маскарад. Да, они будут жить в лесу, ходить полуголыми, водить с тобой хороводы, сидеть у костра. Если ты не знаешь правды, то так и будешь полагать, что видел настоящих «детей леса». Правда же в том, что после работы эти ребята переоденутся, позвонят на мобильный своим любовницам или разъедутся по кабакам. Африка уже не та, единственное, что не так быстро меняется – это природа. Но от ее девственности тоже осталось очень мало. И чтобы увидеть эту малость, нужно платить немалые деньги.

Помня о прелестях монопольного туризма в Уганде в лице ее компании «UWA», мы вынуждены были отказаться от всякой попытки попасть на водопад Кабарега - самый большой водопад на Ниле, где высота падения воды составляет 40 метров. Но отказаться от того, что будоражило умы древних, а именно, зрелища истоков Нила, мы не могли. На следующее утро мы отправились в город Джинджу, некогда деревню, расположенную у истоков Виктория-Нил. Проехав на машине ниже по течению километров на 10, мы оказались возле целого комплекса нильских порогов. Каскады просто впечатляли. Здесь прогуливались редкие цапли. У меня возникло дикое желание искупаться, ведь это истоки Нила и когда у меня будет еще такая возможность. Заходя в воду, я больше всего боялся шистосомоза. И все же я рискнул и теперь ни капли не жалею. Река – колыбель египетской цивилизации, приняла меня и выпустила обратно целым и невредимым. Зато насколько обогатился мой душевный мир и сколько я получил позитивных эмоций.

И вот пришло время возвращаться домой. Простившись с Ламегом и членами его семьи, мы поехали в аэропорт, расположенный в городе Энтеббе на берегу озера Виктория. За время путешествия мы привыкли к Африке и ловили себя на мысли, что совсем не хочется прощаться с миром, который только начинали познавать. Но жизнь диктовала свои условия, и я вынужден был смириться с ними, правда, на время. Я не прощался с континентом, а лишь говорил ему: «До свидания».

P.S. Не стоит думать, что вам такие путешествия не под силу, главное – очень захотеть, как я. Ведь до Африки, я за границей ни разу не был, выше Говерлы - не поднимался (2061 м) и дальше Крыма не ездил. Кстати, а почему бы не проехаться по Африке на велосипедах? Что, слабо? А я попробую! До встречи!